Дорогие друзья, среди заседателей нашего литературного салона есть настоящие писатели. Рубен Варда предоставил свой рассказ «Консультация».

– Ты делаешь успехи, Кит, мне понравилась твоя вселенная. Тебе удалось добиться её быстрой стабилизации; это обещает ей долгую жизнь без каких-либо потрясений. Скажи, пожалуйста, каким ты видишь её будущее? В чём может быть её уникальность, «изюминка», так сказать?

Кит заулыбалась, польщённая словами Профессора.

– Вы правы, Профессор, она получилась стабильной, это верно, но из-за этого в ней почти нет динамики, очень мало развития. На данный момент я никакой «изюминки» не вижу, и боюсь, что мне придётся добавить ещё одно пространственное измерение.

– А если продолжить играть с начальными условиями, не добавляя пока новых координат?

– Можно, конечно, – замялась Кит, – но я сначала попробую, как планировала, а если ничего не получится, то воспользуюсь вашим советом.

– Прекрасно, но учти, что не так уж много времени осталось, скоро экзамены. Если будет нужна консультация, приходи. Кто там ещё за дверью, не знаешь? Скажи, пускай зайдут.

– Спасибо, Профессор, непременно покажу вам ещё раз результаты и посоветуюсь, – сказала на прощанье Кит, собирая свои бумаги. – Там, по-моему, остался один только Бог.

– Заходи, Бог, заходи, ты как всегда, последний, – проворчал Профессор, указывая вошедшему студенту, что тот может сесть. – Ну, есть успехи после нашей последней встречи?

– Я учёл все ваши замечания, Профессор, и смотрите, что у меня получилось, – сказал Бог, развернув бумаги.

– Ну, и что же там у тебя получилось, Бог, – уставшим голосом спросил Профессор. Эта группа третьекурсников была у него самой большой, и он изрядно утомился, рассматривая результаты многочисленных компьютерных моделирований.

– Видите ли, Профессор, за время, прошедшее после вашей последней консультации, я рассмотрел много разных моделей. Вы знаете, моя специализация – биовселенные, и я попытался построить модель вселенной, в которой на каком-то этапе развития возникают объекты на основе кремния или углерода. Сначала у меня ничего хорошего не получалось, и даже когда мне удавалось на короткое время создавать большие молекулы, они вскоре распадались на составные части. Но однажды мне здорово повезло: удалось создать довольно сложную и закрученную спиралью молекулу, после чего процесс пошёл с потрясающей скоростью. И тогда поставил я перед собой цель: создать, во-первых, биологический объект по моему образу и подобию, чтобы внешне он был похож на меня, а во-вторых, добиться, чтобы этот объект пришёл к пониманию того, что своим существованием он обязан мне и только мне одному…

– Скромнее, Бог, скромнее! Ты ещё студент, а смотри, на что замахнулся! Думаешь, не знаю, откуда это модное ныне увлечение? Креативизм? – Так, кажется, окрестил его Доцент? И что в нём хорошего? Чего ты достиг этим, Бог, расскажи?

Настроение Бога стало портиться. Он рассчитывал на похвалу и поддержку Профессора, а получалось, что все его усилия были напрасны. Заметив это, Профессор счёл своим долгом поддержать талантливого, но несколько самонадеянного студента.

– Не печалься, Бог, не получилось с этой, построишь другую вселенную. Твоя вселенная всего лишь файл, и его всегда можно удалить.

– Мне хотелось бы оставить её и посмотреть, что будет дальше с этими забавными существами.

– Можешь оставить, если тебе интересно, но для меня тут всё ясно, твоя вселенная вошла в нелинейный режим. Тебе, правда, удалось создать жизнь, но получилось так, что, как я понимаю, для поддержания одной жизни надо уничтожить другую. Твои забавные существа будут и дальше деградировать, и, в конечном счете, они уничтожат эту самую жизнь, ради которой ты и создал свою вселенную. Мой тебе совет, Бог: займись созданием новой вселенной. Кстати, сколько там у тебя было измерений?

– Начальных было много, но в итоге остались три пространственных и одно временнòе.

– В этом, скорее всего, и всё дело! А время у них течёт туда-сюда, или только в одном направлении?

– Только в одном, Профессор, – промямлил Бог.

– Всё ясно! С одной временной координатой ты заставляешь их вечно спешить, скакать как кузнечики и обгонять время, откуда и вся эта агрессия. Почему бы тебе не попробовать построить инверсную биовселенную – с одним пространственным и тремя временными измерениями? – весело предложил Профессор.

– Пробовал, Профессор, – грустно вздохнул Бог. – Ещё хуже, там они ползают вдоль единственной пространственной координаты и вечно воюют, то с предками, то с потомками, а то и с теми, и другими, одновременно.

– Ну, тогда не знаю даже, что посоветовать тебе, Бог. Боюсь, что пока ты придерживаешься этого своего креативизма, ничего толкового у тебя не получится. Вот у Кит, да у и остальных ребят тоже, получились спокойные вселенные, любо-дорого посмотреть.

– Знаете, Профессор, я бы и сам давно удалил бы эту вселенную и занялся бы новой, если бы не отдельные забавные существа… Вы будете смеяться, но я умудрился привязаться к ним.

– Не понял, Бог, – искренне удивился Профессор. – Ты хочешь сказать, что научился работать на уровне индивидуальных существ? Их же там миллиарды! Как тебе это удаётся?

– Я написал маленькую программку, называется «Ангел-хранитель». Она следит за жизнью каждого забавного существа от рождения до смерти, после чего автоматически заносит его данные в архив и самоуничтожается. Как только генерируется новое существо, программа копирует для него нового Ангела-хранителя.

– А как ты различаешь одно существо от другого?

– Это-то как раз просто. Я вставил в программу генератор случайных имен, и каждому существу он приписывает имя из нескольких слов. Иногда получаются довольно забавные имена…

– Например? – заинтересовался Профессор.

– Например, Филип Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенхайм – мне это имя больше других нравится.

– Нельзя ли короче?

– Можно! Парацельс – так он сам себя величает. Вот с ним я достиг полного успеха. Он учит, что забавные существа производятся из «вытяжки» целого мира и несут в себе образ творца. Насчёт «вытяжки» не знаю, но, как видите, Парацельс понял, на кого он похож и кто его создал. И он не единственный, кто раскусил меня.

– Если это так, то ты заслуживаешь похвалы, Бог, ты много достиг!

– Ах, Профессор, если бы только не одно обстоятельство: они, эти забавные существа, в основном заняты тем, что уничтожают друг друга. С каждым новым циклом программы они создают всё более совершенные орудия для убийства своих сородичей.

– Не хочу повторяться, Бог, но дело в твоём единственном временнòм измерении. Оно не оставляет им альтернативы; так и быть, сохрани эти три пространственные измерения, они наверняка привыкли к ним, но введи по крайней мере ещё одно временнòе, вот увидишь, всё изменится к лучшему.

– Попробую, профессор, если конечно успею до экзамена. Но боюсь, что это явится для них шоком.

– Так ты вводи осторожно, чуть-чуть, так, чтобы сначала только учёные догадались о втором временнòм измерении, – там же у них должны быть учёные? И так далее, пока не дойдёт до политиков, а уж эти решат, как быть дальше, – с явной иронией в голосе посоветовал Профессор.

Зная, что ирония вызвана недавней неудачей Профессора на выборах, Бог по-своему пожелал утешить его:

– Видели бы вы, Профессор, как иногда проводят выборы мои забавные существа. Недавно у них там оппозиция завоевала шестьдесят процентов голосов, и, тем не менее, проиграла.

– Не может быть, – поразился Профессор, – не верю! Неужели твои забавные существа сумели додуматься до нелинейной логики?

– Додумались-то да… но только не учёные, нет. Учёных-то там и преследуют в первую очередь! Пару сотен циклов тому назад они сожгли на площади философа, утверждавшего, что создание только одной вселенной недостойно меня, Бога.

– Ты смотри, даже до этого додумались! Какая прозорливость! И как же звали твоего философа? – спросил Профессор.

– Джордано Бруно, – ответил Бог.

– Красивое имя, – задумчиво сказал профессор и неожиданно добавил: – Отлично! В самом деле, я не ожидал от тебя такого, Бог. Я буду рекомендовать твою работу на первую премию.

Профессор посмотрел на Бога, желая увидеть проблески радости на лице, но Бог молчал. Он сидел, опустив голову.

– Что-то не так, Бог? Ты чем-то недоволен?

– Нет, конечно, я рад, – вздохнул Бог. – Только видите ли, профессор, данные на этих двух мечтателей, Парацельса и Бруно, давно находятся в архиве, и лишь немногие из забавных существ помнят о них. Мои забавные существа создали множество различных теорий о своём происхождении. Некоторые хоть и признают меня, Бога, создателем вселенной, но почему-то решили, что я сделал это в течение шести дней, в конце лично вылепив из глины первых забавных существ. Полное непонимание проблемы. Есть и такие, что считают теорию о шести днях сказкой, и утверждают, что забавные существа возникли в процессе эволюции других, не менее забавных, хотя и не столь разумных существ. Это ближе к реальности, но полностью исключает возможность моего существования, а ведь по сути дела это я задумал и написал программу, которая и движет их эволюцию, – сказал с нескрываемой горечью в голосе Бог. – А один из высших авторитетов этой школы мысли пытается убедить всех, что я, Бог, есть ничто иное как умственный вирус, который внедряется в головы забавных существа в раннем детстве. Даже не знаю, что сказать. Я – вирус?

– Не переживай, Бог, – сказал профессор. – В такой сложной проблеме нельзя обойтись без сюрпризов. Вот почему это и так интересно! Я был неправ. Не удаляй эту вселенную. Оставь и продолжай следить за её развитием. В то же время, вот тебе мой совет: сделай резервную копию и осторожно введи второе временное измерение – увидишь, много чего интересного произойдёт. Но только после экзаменов!

 

 

Рубен Вардапетян

Брюссель

2009